Письменные воспоминания современников событий Второй мировой войны в Интернет-дневнике будут размещаться в разделе «Свидетельства».
У Ю.Королькова в его книге «Тайны войны» есть слова: «… Всегда приятно посетить места, где провел детство, юность, поклониться минувшему. Здесь каждая мелочь вызывает массу воспоминаний, навевает чистую трогательную грусть об уходящем, прошлом».
По туристической путевке в далеком 1987 году Жогло В.Н. удалось побывать в ЧССР и ГДР, именно в тех местах, где ребенком провел два долгих года с 1943 по 1945 годы. На ту пору ему было без малого шесть лет. Кто в эти годы может многое запомнить? Но события, о которых дальше пойдет разговор, остались в его памяти на всю жизнь. Три цифры надо запомнить, чтобы понять размах гитлеровского «конвейера». Только на территории Германии насчитывалось 1100 концлагерей, через концлагеря прошли 18 млн. человек, погибли 12 млн.
... После семидневного пребывания в ЧССР маршрут пролегал из Праги в Дрезден через город Усти-на-Лабе. Путь пролегал мимо Литомержице, а это именно тот город, вблизи которого прошло «его немецкое детство». Из уст сестры Марии он узнал, что этот город в годы фашистской оккупации на немецкий лад назывался Ляйтмеритц. Попросив руководителя группы и гида проехать через Ляйтмеритц, с нетерпение ожидал встречи со своим военным детством. Въехав в город, он внимательно оглядывался по сторонам, пытаясь хоть что-то узнать, однако за время прошедшее после окончания войны все сильно изменилось: это стал красивый городок, полный чистоты и цветов. На одной из площадей, увидев местных жителей, вышел из автобуса и обратился к ним с расспросами: как во время войны назывался этот городок, есть ли поблизости такие населенные пункты, как Плосковице, Тихобузице, Машковице. Оказалось, что все эти места рядом, всего в 8 км. Попросив водителя автобуса заехать в эти места хотя бы н6а несколько минут, ждал с нетерпением встречи со своим прошлым. И вот дорога пролегает через Плосковице, что-то здесь уже знакомое, памятное, а на улице Машковице провел минут пятнадцать, фотографировал. Именно здесь, сначала в Плосковице, а затем в Тихобузице и Машковице он провел два с лишним года, те далекие с 1943 по 1945г.г.
… А теперь экскурсия в далекий 43 год прошлого злополучного и тревожного века.
«Когда началась Великая Отечественная война, она принесла неисчислимые беды и лишения нашему народу. Первоначальный период был самым трудным для нас, самым жестоким, самым бесчеловечным, ибо мы, советские люди, на своей собственной земле должны были скрываться от пришедшего врага – фашистских оккупантов. ДеревняБуйновичиЛельчицкого района Гомельской области, в которой я жил, была сожжена фашистами, люди скрывались в лесу, и лишь изредка отдельные смельчаки пробирались к ней, чтобы прихватить кой-какие пожитки, да добыть пищу, а так на довольствии леса – ягоды, грибы, которые были основным источником жизни. Местность лесистая, это пугало фрицев и они постоянно прочесывали его с целью найти партизан. И вот летом 1943 года в одной из облав мы были окружены фашистами, доставлены в сгоревшие Буйновичи (Лельчицкий район), а затем лежал долгий и неизведанный путь через г.Петриков, где нас погрузили в товарные вагоны и повезли на Запад, а потом – Бжезинка, распредпунктГоркау и, наконец Ляйтмериц.
Я и сегодня часто задаю себе вопрос: зачем Гитлеру нужны были дети? И не могу дать ясного ответа: онемечить, превратить в рабов?.. Со взрослым населением ясно – они нужны для работы на заводах, фабриках и полях, а дети? Их ведь было немало. Меня этот вопрос волнует до сих пор. В моей семье была трудоспособная только мама, с ней шестеро детей (самой старшей Ольге около 16 лет, самому младшему – мне - около шести). Я отдаю славу мужества своей маме, которая сумела сохранить почти всех, оберегала как могла, лелеяла, молилась, чтобы никого не загубить, к большому сожалению, ей этого не удалось. 13 мая 1945 года в автомобильной катастрофе погиб мой брат Иван, он был на два года старше меня и похоронен вместе с советскими воинами в братской могиле в чехословацком городе Чешска Липа. Сегодня при плаче женщины я вспоминаю свою маму и просьбу медработников не плакать, т.к. от женского плача умирают раненые воины.
Недолгое время пришлось нам пробыть в Бжезинке, а затем в Горкау: семью купил бауэр (помещик, немец по национальности), у которого мы прожили год, а через год он нас продает другому. Всем, кроме меня, пришлось работать на помещичьей земле: в поле, на ферме. Труд без отдыха, ибо ночью приходилось в тайне на кофемолках намолоть зерна и к утру испечь, работа с половины восьмого и до захода солнца. Питание с земли: не добыл, будешь голодным, вот и приходилось женщинам в ночную смену заготовить крупы. Жили в конюшне вместе с лошадьми в соломе. Здесь были советские люди: женщины, дети и военнопленные из Франции, Польши, Австрии, Дании, Норвегии. Их участь была особенно страшной: израненные, бессильные, беспомощные, нашим матерям в питании пришлось добывать и на них, ибо они самостоятельно не могли что-то делать. Вонь, злой запах. И так в течении года, а ночью с неоднократными проверками комендатуры. Никаких прав ни у кого: ни у взрослых, ни у детей, тем более у военнопленных, с которыми было запрещено даже разговаривать, поэтому кормить их приходилось ночью. Полнейший геноцид.
У другого помещика (чех) несколько было легче, этот не контролировал, что несли на питание, видимо сказались события, это был уже конец 1944 года, жители населенного пункта неоднократно напоминали, что о нас знает Советское правительство. А теперь о начальном этапе. В Бресте мне хорошо запомнился эпизод, когда на одном из пересыльных пунктов огромная масса людей ждет, когда откроется окно, а в нем несколько немецких солдат разбрасывают куски хлеба в массу людей и эта масса, подобно животным, бросалась за ним. А в это время с хохотом и цинизмом другой солдат фотографировал разбушевавшуюся массу. Каждый думал о куске хлеба. И сегодня, помня об этом, я с уважением отношусь к каждой крохе, приучил себя и детей бережно относится к хлебу. Мы ему обязаны многим. Иногда в пути давали суп из запаренной водой картошки.
Без «этапа» и церемонии «встречи» нацистский концлагерь был бы невозможен, ведь с самого начала следовало превратить узника в истерзанную плоть, лишить воли и способности сопротивляться… Итак после многих мучений и унижений начиналась унизительная процедура приема.заключенных гнали к парикмахеру (брили наголо, в т.ч. и женщин), потом в душ всех вместе с дезинфицирующей жидкостью, лагерная одежда с надписью «ost», попробуй после этого убеги. Как в лагере, так и у помещика обувью служили туфли матерчатые на деревянной подошве. Позже я их видел в Освенциме в 1988 году в музее.
Страшным деянием эсэсовцев с врачебными дипломами были опыты над живыми людьми, молодая кровь особенно была нужна гитлеровской армии, ее высасывали с юношеских организмов.
И еще об одном эпизоде, врезавшимся в память. Очень хотелось учиться, мама, старшие брат и сестры напомнили мне и брату Ивану, что скоро 1 сентября. Мы решили тайком пойти в Ляйтмериц в книжный магазин и купить тетрадей и карандашей, что и сделали. Но вернулись мы ни с чем: кто мог их нам дать и за что? Помню хорошо, как мы стояли молча у витрин магазинов, помню лица продавцов, незнакомцев. Помню до сих пор эти молчаливые, задумчивые лица. Со слезами добрались к дому. Было и горько, и обидно, хотя жаловаться было не на кого. Но каков наивный детский ум?!
Многое, конечно, из памяти стерлось, ведь прошло столько лет. Но детская обида никогда не сотрется, она жива и будет жить долго. В чем наша вина? В том, что мы, советские дети, что мы вдалеке от Родины думали о ней. 1 Мая 1945 года взрослые не вышли на работу. У немцев не принято ходить друг к другу домой, и вот в этот день приказчик шарманкой напомнил, что пора идти на работу, но никто не среагировал, а помещичьи сыновья (мой брат Иван с ними дружил, они были нашими ровесниками) кричат в окно: «Иван, ком цугер», но и на этот окрик уже никто не ответил. Какая была огромная радость, когда во второй половине дня мы увидели наших, советских солдат. Эту радость не передать.
Последний год мы прожили в Тихобузице, что в 50 км от Дрездена. Апрельские дни 45года навсегда запали в память: сотни серебристых истребителей в небе, горящие бумаги из Дрездена, грохот канонады. Чувствовалось приближение весны, такой радостной и долгожданной. И как только была предоставлена телега с лошадью, мать посадила всех нас, путь лежал домой и вновь через Польшу, которая была в руинах, хорошо помню разрушенную Варшаву. Дальше мы уехали по железной дороге на Киев. Поздней осенью 1945 года я пошел в школу, которую окончил в 1955 году».
ноябрь 2014 года В.Н.Жогло
фото № 1: слева – Жогло Владимир(1944 ), справа – Жогло Иван (1944), погиб 13 мая 1945 г.
фото № 2 - надпись на обороте фотографии № 1
Материал предоставлен
Учреждением «Гомельская областная универсальная библиотека им. В.И.Ленина»
Республики Беларусь
Мы приветствуем вас на страницах международного Интернет-дневника читателей библиотек «Семейные истории о войне». Давайте вместе впишем новые страницы в коллективную историю о войне! Станьте соавторами проекта! Расскажите свою семейную историю о войне!
